— Он никогда не осмелится на это, — заявил Сульпиций. Внезапно он осознал — как, впрочем, и многие другие в Сенате, — что недостаточно хорошо знает Суллу.

— Не осмелится? — Марий зло рассмеялся. — Луций Корнелий не осмелится? Опомнись, Публий Сульпиций! Сулла осмелится на все. Он уже неоднократно поступал так в прошлом. И что хуже всего, он все делает обдуманно. Он не станет фабриковать судебный процесс над нами по обвинению в измене. Он просто прикончит нас в каком-нибудь тайном месте, а затем представит дело так, будто мы погибли в бою.

— Это как раз то, о чем я думаю, Гай Марий, — согласился Луций Декумий. — Он убил бы и родную мать, если бы ему это потребовалось. — Он задрожал и выставил вперед правую руку, сжав ее в кулак и подняв указательный палец и мизинец рогами, чтобы охраниться от сглаза. — Сулла не похож на других людей.

Девять других участников этого собрания сидели на полу храма и наблюдали за лидерами, занятыми спором. Ни один из них не был важной персоной в своем сословии — сенаторском или всадническом. Прежде им казалось, что достойная цель, за которую стоит сражаться, — это изгнание римской армии из Рима. Но теперь, когда они потерпели неудачу и оказались в этом храме, все представлялось иначе. Они и сами себе казались глупцами. Завтра их спины снова разогнутся, потому что каждый из них готов был умереть за Рим, но сейчас, уставшие и разочарованные, они хотели, чтобы в споре Сульпиция и Мария прав оказался Гай Марий.

— Если ты уйдешь, Гай Марий, я не смогу остаться, — произнес Сульпиций.

— Лучше уйти, поверь мне. Я уверен в этом, — отозвался Марий.

— А ты, Луций Декумий? — спросил Марий-младший.

— Нет, я остаюсь, — покачал головой Луций Декумий. — Но к счастью для меня, я не столь важная персона. Я должен присматривать за Аврелией и Цезарем-младшим. Их отец сейчас находится вместе с Луцием Цинной в Альбе Фуценции. И я буду присматривать за Юлией — ради тебя, Гай Марий.

— На часть моего имущества Сулла в любом случае не сможет наложить лапы, — самодовольно ухмыльнулся Гай Марий. — Ну разве не напрасно я повсюду припрятал свои денежки?

Марк Юний Брут поднялся.

— Я должен сходить домой и принести с собой все, что смогу. — Он посмотрел на Мария. — Куда мы отправимся? Пойдем разными путями — или лучше нам держаться вместе?

— Мы должны покинуть Италию, — ответил Марий, обхватив правой рукой своего сына, а левой Луция Декумия — так ему легче было подняться с пола. — Думаю, следует выбираться из Рима поодиночке и постараться отъехать от него как можно дальше. После чего соединимся. Местом встречи предлагаю назначить Энарию — там мы все и соберемся в декабрьские иды. Мне будет несложно узнать о местонахождении Гнея и Квинта Граниев, чтобы сообщить им место встречи; надеюсь, они сами выведают, где скрываются Цетег, Альбинован и Леторий. Поэтому я говорю только о присутствующих. Когда мы достигнем Энарии, положитесь на меня, я обеспечу корабль. Из Энарии, полагаю, мы отправимся на Сицилию. Ее правитель — Норбан, мой клиент.

— Но почему Энария? — спросил Сульпиций, чувствуя себя несчастным из-за решения покинуть Рим.

— Потому что этот остров находится в стороне от обычных путей и не слишком далеко от Путеол. А у меня в Путеолах много родственников и денег, — пояснил Марий, помахивая левой рукой так, будто она ему надоела. — Мой родственник Марк Граний, двоюродный брат Гнея и Квинта, — потому-то они и приедут к нему, — банкир. Основную прибыль он получает от большой части моих денежных средств. В то время как мы все будем поодиночке пробираться на Энарию, Луций Декумий отправится в Путеолы с письмом от меня к Марку Гранию. А Марк Граний направит необходимые средства из Путеол на Энарию, чтобы обеспечить нас на время проживания там. — Марий заложил парализованную руку за пояс. — Луций Декумий также займется поисками остальных. Нас наберется человек двадцать, уверяю вас. Бегство стоит денег, но об этом не беспокойтесь. У меня они есть. Сулла не останется в Риме навсегда. Он отправится воевать с Митридатом, будь он проклят! И когда он покинет Рим, мы вернемся домой, чтобы воспрепятствовать его возвращению в Италию. Мой клиент Луций Цинна в новом году будет консулом. Он обеспечит наше возвращение.

— Твой клиент? — удивленно взглянул Сульпиций.

— У меня клиенты везде, Публий Сульпиций, даже среди самых знатных патрицианских фамилий, — самодовольно ответил Гай Марий; он начинал чувствовать себя лучше, поскольку онемелость постепенно проходила. Уже направляясь к выходу из храма, он повернулся к остальным и произнес: — Мужайтесь! Было предсказано, что я стану консулом Рима в седьмой раз, так что эта отлучка лишь временна. И когда я вновь стану консулом, вы все будете щедро награждены.

— Я не нуждаюсь в наградах, Гай Марий, — холодно отозвался Сульпиций, — я делаю это только для Рима.

— То же самое можно сказать о каждом из нас, Публий Сульпиций. Ну а пока нам лучше двигаться. Думаю, что еще до темноты Сулла возьмет под охрану все ворота. Наш лучший вариант — Капенские ворота, но будьте осторожны.

Сульпиций и остальные девять человек исчезли, бросившись бежать на Палатинский холм. Когда Гай Марий двинулся вдоль Велии по направлению к Форуму и своему дому, Луций Декумий задержал его.

— Гай Марий, мы с тобой отправимся к Капенским воротам немедленно, — заявил маленький человек из Субуры. — Марий-младший может быстренько сбегать домой и захватить немного денег. Если он обнаружит, что Капенские ворота уже охраняются, то найдет какой-нибудь другой выход, даже если придется перелезть через стену. Он сможет написать и письмо твоему кузену, а твоя жена поможет ему в этом.

— Юлия! — безутешно откликнулся Марий.

— Вы увидитесь снова, ты ведь знаешь это. Предсказание, не так ли? Седьмое консульство. Тебе надо вернуться. Юлия будет меньше беспокоиться, если узнает, что ты уже в пути. — И смотритель перекрестка обратился к Марию-младшему: — Твой отец и я будем ждать тебя среди могил, сразу же за воротами. Мы постараемся высмотреть тебя сами, но если нам это не удастся, разыщи нас в некрополе.

Пока Марий-младший мчался к дому, его отец и Луций Декумий взобрались на Палатинский холм. Оказавшись у Мугонских ворот, они пошли по узкой улочке, которая вела к старому дому собраний над улицей Триумфаторов, откуда ряд ступеней спускался вниз с Палатина. На протяжении всего пути они слышали шум — Сулла со своими войсками двигался вниз с Эсквилина. Но когда Марий и Декумий проскочили через огромные Капенские ворота, там не оказалось никаких солдат. Беглецы спустились по дороге еще немного дальше, прежде чем спрятаться за могилой, откуда хорошо просматривались ворота. Много людей прошло через Капену в течение следующих двух часов — они не хотели оставаться в Риме, захваченном римской армией.

Наконец они увидели Мария-младшего. Он вел осла, навьюченного большим грузом, а рядом шла женщина, плотно закутанная в темное покрывало.

— Юлия! — воскликнул Марий, забыв о том, что его могут заметить.

Она ускорила шаг, бросилась к мужу и тесно прижалась, закрыв глаза. Гай Марий обнял ее.

— О, Гай Марий, я была уверена, что потеряла тебя! — и Юлия подставила свое милое лицо его поцелуям.

Сколько лет они были женаты? Марий до сих пор обожал целовать ее. С Юлией он на миг позабыл свою печаль и беспокойство, которые так угнетали его.

— Я потеряю тебя! — повторяла она, пытаясь сдержать слезы.

— Мое отсутствие не будет слишком длительным, Юлия.

— Я не верю, что Луций Корнелий позволит тебе вернуться!

— Будь я на его месте, Юлия, то поступил бы точно так же.

— Ты никогда бы не повел армию на Рим!

— Не уверен. Если быть честным по отношению к нему, то провокация была очевидной. Не сделай он того, что сделал, — и ему конец. Конец мечтам, конец политической карьере. Но люди, подобные Луцию Корнелию и мне, не могут примириться с подобной участью. К его счастью, у него была своя армия и консульское звание, а у меня — ни того ни другого. Но если бы мы поменялись местами, думаю, что поступил бы точно так же. Это был блестящий бросок, ты знаешь. Во всей истории Рима найдутся только два человека, обладающих достаточным мужеством для такой выходки: Луций Корнелий и я. — Марий поцеловал ее снова, а затем разжал объятия. — Иди домой, Юлия, иди домой и дожидайся меня. Если Луций Корнелий отнимет наш дом, переходи к своей матери в Кумы. Марк Граний хранит большое количество моих денег, так что в случае нужды обращайся к нему. В Риме моими делами занимается Тит Помпоний. — Гай Марий слегка подтолкнул жену. — А теперь иди, Юлия, иди!